Читать книгу "Мертвый город  - Камилла Стен"

Может, благодаря этому истина доходит до меня? Или эта ее странная детская манера разговаривать помогает мне постепенно разглядеть в старушечьем облике хорошо знакомые семейные черты? Проницательный взгляд и все прочее, что остается постоянным, несмотря на все старания возраста изменить облик человека…

Хотя, пожалуй, все дело в родинке. Ничего больше и не требуется.

– Айна? – говорю я.

Сейчас

Она впивается в меня взглядом. Мне кажется, я вижу некое подобие удивления на ее лице, однако оно исчезает столь же быстро, как и появилось.

– Вы заражены, – бормочет Айна сама себе, а потом повторяет последнее слово по слогам: – За-ра-же-ны.

Я не знаю, что она имеет в виду, но, по-моему, это не означает ничего хорошего.

Перевожу дыхание. Мышцы на шее напрягаются и снова расслабляются. Во рту стоит привкус страха.

– Я внучка Маргареты, – говорю. – Маргарета – моя бабушка.

Айна машинально облизывает губы.

– Маргарета? – повторяет она, словно смакуя это имя.

– Твоя старшая сестра, – шепчу я.

Она вроде как успокаивается; в какое-то мгновение даже кажется, что мне удалось достучаться до ее сознания. Но потом ее скулы напрягаются, Айна обнажает зубы, хмурит брови, и лоб прорезают глубокие морщины.

– Маргарета бросила меня здесь, – говорит она, чуть не плача, но затем ее мгновенно захлестывает злоба. – Она бросила меня здесь! Оставила. Я писала ей, но она так и не приехала…

Последние слова Айна хрипло шепчет. Потом вздыхает.

– Я здесь, – говорю. – Я приехала сюда. Чтобы найти тебя.

На нее наваливается печаль. Айна на глазах сникает – это плохо сочетается с ее внешностью – и смотрит на меня. В желтоватых белках ее больных глаз я вижу отражение моих собственных светло-карих глаз.

– Я здесь, – повторяю.

Ее лицо напрягается, напоминая вырезанную из дерева маску.

Я задерживаю дыхание. Заставляю себя не отворачиваться, смотреть прямо на нее.

– Заражены, – снова шипит Айна. – Вы все заражены. Ею.

Она еще сильнее прижимает нож к горлу Туне. Кожа под лезвием не выдерживает, и на ней выступает красная капля крови. Туне испуганно хрипит.

– Это не она, – тараторю я, – не Биргитта. Биргитта мертва. Она мертва уже шестьдесят лет. Это не она, Айна; ее зовут Туне, и она больна…

– Еще одно слово, и я перережу ей горло и отправлю ее назад к тому, кому она служит, – перебивает меня Айна. К ней возвращается ее ужасающее спокойствие.

Я замолкаю.

– Ты думаешь, я не узнала ее? – спрашивает она меня и снова смеется, издавая странные каркающие звуки. – По-твоему, я не в состоянии разглядеть ее мерзкую сущность в этом теле? Я знаю. Я ждала. Ох, как я ждала…

Она дергает головой и произносит на ухо Туне:

– Ты вернешь их мне. Слышишь, ведьма? Я возьму тебя с собой к ним, и ты вернешь их мне. Все закончится сейчас.

Солнце почти исчезло за горизонтом, наступают сумерки. В тусклом освещении комнаты вместо красных уже преобладают более холодные лиловые тона. Приближается ночь.

– Кого? – еле слышно спрашиваю я. – Кого она должна вернуть тебе?

Тогда

Франку больше не надо тащить ее за собой – ноги Эльзы двигаются сами. Она идет между Дагни и Ингрид, в пяти шагах позади пастора. Сейчас они движутся впереди всего прихода и со стороны, пожалуй, могут казаться самыми преданными сторонниками Матиаса, поскольку им досталась честь шествовать сразу за ним. Но на самом деле все совсем наоборот. Они – пленники, символ его успеха. Побежденные и сломленные.

Игрушки в его руках.

Эльза всегда считала себя сильным человеком, из числа тех, кто готов до конца сражаться за правое дело. Так оно все и было. Но сейчас у нее уже не осталось желания продолжать борьбу. Только пустота внутри.

Она уже рассталась с иллюзиями относительно того, что ей удастся сбежать или переманить на свою сторону кого-то из них. Ничего хорошего в Сильверщерне больше не будет. Ее последняя надежда умерла на центральной площади вместе с Биргиттой. Несмотря на все старания забыть, Эльза по-прежнему слышит предсмертные стоны бедняжки. Как бы сильно она ни зажимала уши, они неотступно преследуют ее.

Как надолго Матиас планирует оставлять их в живых? Еще на несколько дней? На неделю? Она и Ингрид живы, поскольку пастору нравится видеть их побежденными. Так считает Эльза. Однако рано или поздно эта забава ему надоест. Им остается надеяться лишь на то, что с ними не расправятся как с Биргиттой и что их ждет быстрая смерть.

Наступила ночь, и город погрузился в темноту. Когда они сворачивают с дороги на тропинку, где кусты вскоре заканчиваются и появляются высокие сосны, Эльза едва замечает это. Она просто тащится вперед по корням и мху, тяжело переставляя ноги и слыша, как остальные жители города маршируют сзади в благоговейной тишине.

Лес заключает их в свои объятия. И там, внутри него, находится настоящая церковь.

Пастор оглядывается через плечо и перехватывает взгляд Эльзы. Его глаза излучают серебристый свет. В них нет ничего человеческого.

Понимание приходит к ней постепенно, а не как гром среди ясного неба. После всего случившегося это чувствуется почти как облегчение.

Она никогда не выйдет из этого леса.

Сейчас

– Ты, – говорит Айна и кивает в направлении дверного проема. – Ты идешь первой.

Я поворачиваюсь. Роберт встречается со мной взглядом; я медлю, но потом слышу за моей спиной скрипучий голос Айны. Он звучит спокойно и немного весело.

– Если ты побежишь, я перережу ей горло.

Она закашливается, потом продолжает говорить, но уже тише и более мягким тоном.

– Потом я разберусь с вами по одному. Куда вы денетесь? Сильверщерн – мой дом. Здесь вы не сможете спрятаться от меня.

«Она старая, – думаю я лихорадочно, – а мы молодые и сильные. Бегаем быстрее. Мы сумеем сбежать от нее при первом удобном случае. У нас есть шанс».

Я слышу, как позади меня тихо скулит Туне. Даже своими затуманенными мозгами она явно понимает всю серьезность происходящего – во всяком случае, делает все, что говорит Айна. Мне даже не хочется думать, чем все закончится, если ей придет в голову брыкаться и сопротивляться, как тогда, с Робертом и Максом.

Я вспоминаю разбитый затылок Макса и его вытянутую вперед руку, пустые, смотрящие вверх глаза Эмми. Открыв дверь, медленно выхожу в коридор.

– Топай в направлении площади, – говорит Айна. – В сторону леса.